Статистика |
Онлайн всего: 1 Гостей: 1 Пользователей: 0 |
|
Ведический Иркутск |
|
Инициации древних славян
Инициационные обряды - и первобытности, и позднейших эпох - давно уже
являются объектом исследования этнографов. Формы этих обрядов и значение
их отдельных компонентов изучались главным образом на примере
внеевропейских культур. В меньшей степени в поле зрения ученых
оказывались инициационные ритуалы европейских народов древности [1].
Обращались исследователи, как отечественные так и зарубежные, и к
древнеславянским инициациям [2], но проблема их реконструкции пока еще
далека от решения.
[1. Обзор литературы по данному вопросу см.: Иванчик A. E. Воины-псы.
Мужские союзы и скифские вторжения в Переднюю Азию//Советская этнография
(далее - СЭ). 1988. № 5. С. 40-41.]
[2. Cм.: Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки. Л„ 1986;
Jakobson R., Szeftel M. The Vseslav Epos. Russian Epic Studies.
Philadelphia, 1949. P. 68 f.; Ridley R. A. Wolf and Werewolf in Baltic
and Slavic Tradition//The Journal of Indo-European Studies. 1976. V. 4.
P. 321-331; Becker R. Die weibliche Initiation im ostslawischen
Zaubermarchen. Ein Beitrag zur Funktion und Symbolik des weiblichen
Aspektes im Marchen unter Besonderer Beruck sichtigung der Figur der
Baba-Jaga. B., 1990.]
В статье предпринята попытка реконструкции древнеславянских юношеских
инициаций архаической эпохи [3]. Источниками при этом служат: 1) данные
этнографии, в том числе о поздних инициациях у славянских народов,
сохранившие реликты древних ритуалов, и 2) фольклорные материалы, в
частности волшебные сказки, отразившие древние инициации (так называемые
«инициационные» сказки) [4], легенды, эпические произведения. Известно,
что в древности инициации индоевропейских народов, в том числе и
славян, включали ритуальное перерождение инициируемых в волков. Это
нашло отражение в фольклоре, где оборотничество связано с древним мифом,
из которого этот мотив перешел в легенды, былины и сказки «без
существенных изменений» [5]. Так, в древнерусском эпосе, который
представлен в «Слове о полку Игореве» и в былине о Волхе Всеславьевиче,
присутствует древнеславянский миф об оборотне, сопряженный с культом
волка и обрядами инициаций. Этот миф позднее был отнесен к конкретным
историческим лицам, таким, как Всеслав Полоцкий на Руси и сербский князь
Вук Гругрович [6]. В широко распространенных среди славянских народов
легендах об оборотнях [7] не только отражены инициационные ритуалы, но,
как показывают исследования, содержатся и определенные сведения о них
[8]. Привлекаются также сравнительные данные по инициационным обрядам
других индоевропейских народов.
[3. Женские инициации нами не рассматриваются. В силу своей специфики они представляют самостоятельный предмет исследования.]
[4. Термин Р. Бекер, см.: Becker R. Ор. cit. S. 53 f.]
[5. Еремина В. И. Ритуал и фольклор. Л„ 1991. С. 137.]
[6. Jakobson R., Szeftel M. Ор. cit. P. 68-69.]
[7. Ср. характерные названия оборотней, указывающие на ликантропию: укр.
вовкулака, сербохорв. вукодлак, словен. volkodlak, болт. вълкодлак,
пол. wilkotak, чеш. vilkodlak, старослав. влъкодлакъ. См.: Иванов В. В.,
Топоров Б. E. Волкодлак//Мифологический словарь (далее - МС). M., 1991.
С. 128.]
[8. Ridley R. А. Ор. cit.]
Всякая инициация, как известно, структурно делится на три фазы: 1)
выделение индивида из коллектива; 2) пограничный период; 3)
реинкорпорация в коллектив [9]. На первой фазе инициации юношей
доставляли на место, где они должны были проходить посвятительные
ритуалы. Это событие на материалах восточнославянских волшебных сказок
подробно рассмотрел В.Я. Пропп [10]. Он определяет, что лагерь, где
совершается посвящение, находится в лесу. Легенды об оборотнях тоже, как
правило, местом, где живут превращенные в волков, называют лес, реже
поле [11]. Проведение инициации за пределами своей территории, особенно в
лесу, является характерной чертой этого обряда у многих народов.
Инициация, как известно, предполагает определенную мифологическую
интерпретацию пространства, в частности, выход за пределы своей
территории приравнивался к смерти, а нахождение в таком священном лесу
воспринималось как пребывание на «том» свете [12]. Отсюда большая роль,
которая отводилась в восточнославянской инициации божествам
потустороннего мира. Отражением одного из таких божеств в сказке
является Яга. По мнению немецкой исследовательницы Р. Бекер, специально
изучавшей данный вопрос, образ Яги восходит к древнеславянской языческой
богине Мокоши. Среди ее функций были определение судьбы человека и
владычество над миром мертвых [13]. В реальной жизни молодых людей по
прибытии в лагерь инициации встречали, по-видимому, жрицы этой богини. В
большинстве «инициационных» сказок Яга (иногда ведьма) выступает одним
из главных действующих лиц, проводящих инициацию. В легендах об
оборотнях-вовкулаках превращение людей в волков очень часто, если не в
большинстве случаев, осуществляют тоже женские персонажи - ведьма,
колдунья и т. п. [14]. Это позволяет интерпретировать сказочную Ягу
(ведьму) и как жрицу Мокоши в обряде инициации [15]. Но женщины-жрицы
проводили только начальный этап инициации, в частности встречали
инициируемых в лесу. В дальнейшем их роль переходит к жрецам-мужчинам,
так же как и роль женской богини - к мужскому божеству (см. ниже).
[9. GennepA. van. Die Ubergangsriten. Frankfurt, 1986. S. 15, 21.]
[10. Пропп В. Я. Указ. раб. С. 82- 87.]
[11. Материалы по свадьбе и семейно-родовому строю, Л., 1926. С.
129-130; Новицкий Я. П. Малорусские народные предания, поверья и
рассказы. Александровск, 1907. С. 27; Народнi оповщання и казки
(етнографiчнi матерiали), зiбранi Васильом Кравченком. Житомир, б. г. Т.
II. С. 69-71; Про вовкулакив//Киевская старина. 1894. № 6. С. 544;
Иванов П. В. Вовкулаки (Материалы для характеристики миросозерцания
крестьян-малоруссов)//Юбилейный сборник в честь В, Ф. Миллера. M., 1900,
С. 293, 296. Оборотни в легендах делятся на «врожденных», т. е.
способных превращаться в волков и обратно по собственному желанию, и
«деланных», которых превращают в волков другие люди. Нас в первую
очередь интересуют вторые.]
[12. Левинтон Г. А. Инициация и мифы//Мифы народов мира (далее - МНМ). М„ 1980. Т. 1. С. 544; Becker R. Ор. cit. S. 70.]
[13. Becker R. Ор. cit. S. 114-140.]
[14. Легенди та перекази. Упоряд. та прим. А. Л. Тоанiдi Киiв, 1985. С.
58, 59; Иванов П. В. Указ. раб. С. 294; Народиi оповiдання и казки. С.
71; Про вовкулакив. С. 544.]
[15. Ср., например: Иванов В. В., Топоров В. Н. Баба-Яга//МС. С. 83.]
В лесном лагере посвящаемые переживали ритуальную смерть. Это главная
черта второй, так называемой лиминальной (от лат. limen - порог) фазы
инициаци [16]. Из материалов восточнославянских сказок видно, что имело
место не просто символическое умерщвление инициируемого, но и
проглатывание чудовищем [17]. Для лиминальной фазы были характерны также
физические испытания посвящаемых - нанесение им болезненных ударов,
ран, голодание, всяческое их унижение. Жалкое состояние инициируемых
отражалось в их внешнем виде и одежде. Об этом свидетельствует анализ не
только сказочного материала, но и позднейших этнографических данных.
Так, во время инициаций в молодежных объединениях украинцев, поляков,
чехов, словаков, существовавших вплоть до рубежа XIX-XX вв., молодых
парней подвергали всяческому осмеянию и издевательству. Их били, брили
деревянной бритвой, причиняя боль, поднимали вверх за волосы, заставляли
залезать на столб и кукарекать, «плавать» в пыли, бросали в воду,
мазали сажей и нечистотами лицо, пришивали к одежде тряпки и т. п.
Инициируемые не должны были смеяться, говорить, есть и пить [18].
Аналогичные обычаи бытовали в средние века среди городских ремесленников
на Украине и в Польше, а также в объединениях нищих, у запорожских
казаков [19]. Заметим, что в Древней Руси проходящих инициацию младших
княжеских дружинников называли кощеи, что означало «пленники», «рабы»
[20] и указывало на их приниженное состояние.
[16. Тэрнер В. Символ и ритуал. M., 1983. С. 168 и сл.]
[17. Пропп В. Я. Указ. раб. С. 219-242; Народные русские сказки. А. Н.
Афанасьева: В 3 т./Изд. подгот. Л. Г. Бараг, Н. В. Новиков. M.,
1984-1985. Т. 1-3. № 134, 135, 155, 562 идр; Народш оповiдання й казки.
№129, 130 и др.]
[18. Дикарев М. Збiрки сiльскоi молодi на Украiнi//Матерiали до
украiнськоi етнологii, 1918. Т. XVIII. С, 189, 202; Рукописные фонды
Института искусствоведения, фольклора и этнографии им. М. Ф. Рыльского
АН Украины (далее - РФ ИИФЭ). Ф. 1-2 доп. Ед. хр. 302. Л. 8; Ед. хр.
270. Л. 2, 12; Боржковский В. «Парубоцтво», как особая группа в
малорусском сельском обществе//Киевская старина. 1887. № 8. С. 709;
Заглада Н. Побут селянськоi Дитини//Матерiали до етнологи. Т. 1. Ки1.в,
1929. С. 73-74; Хорватова Э. Традиционные юношеские союзы и
инициационные обряды у западных славян//Славянский и балканский
фольклор. М., 1989. С. 162-173; Воропай О. Звичаi. нашего народу.
Етнографiчний нарис. Киiв, 1991. Т. 1. С. 447.]
[19. Tokarska J., Wasilewski J. S., Zmystewska M. Smierc jako
organizator kultury//Etnografia polska. 1982. Т. XXVI. Z. 1. S. 94-97;
Балушок В. Г. Обряды и обычаи жизненного цикла украинских цеховых
ремесленников (XVI - середина XVII в.)//СЭ. 1987. № 2. С. 46-49;
Скальковский А. История Новой Сечи или последнего Коша запорожского.
Одесса, 1846. Ч. 1. С. 320-321; Сокур А. Як казали ко-заки...//Наука i
суспiльство. 1991. № 5. С. 29.]
[20. Срезневский И.И. Материалы для Словаря древнерусского языка. СПб., 1893. Т. 1. Стлб. 1307.]
Во время инициаций в украинских парубоцких громадах, у ремесленников,
среди нищих и особенно у казаков испытывались сила, ловкость и
выносливость посвящаемых [21]. Несомненно, таким испытаниям физических
качеств инициируемых придавалось большое значение в архаическую эпоху.
Пребывание в лесном лагере обязательно включало также обучение
инициируемых традициям, обрядам, мифам племени, различным магическим
приемам влияния на окружающий мир, что нашло отражение в фольклорном
материале [22].
[21. РФ ИИФЭ. Ф. 29-3. Ед. хр. 392; Заглада Н. Указ. раб. С. 73-74;
Скальковский А. Указ. раб. С. 320-321; Сокур А. Указ. раб. С. 29;
Tokarska J., Wasilewski J. S., Zmystowska M. Op. cit. S. 94-97.]
[22. Пропп В. Я. Указ. раб. С. 103-105.]
По-видимому, в это же время проводили обрядовую стрижку волос у
посвящаемых, на что указывает материал «инициационных» сказок. Обряд
постригов в поздний период зафиксирован у многих социальных групп
славянских народов. Он проводился в разном возрасте: в 1 год, в 3-4
года, в 6-8 лет. В некоторых местностях Украины обрядовые постриги
соединялись с ритуальной поркой мальчика. Причем били на меже в поле,
что подчеркивало пограничность состояния проходящего обряд [23].
Большинство исследователей считают ритуал постригов реликтом древних
инициаций, который сдвинулся во времени на период детства [24].
[23. Кузеля 3. Дитина в звичаях i вiруваннях украiнського
народа//Матерiали до украiнсько-русь-коi етнологii. 1907. Т. IX. С. 68.]
[24. Грушевський М. Постриження й иншi обряди, вiдправлюванi над дiтьми и
пiдлiтками. Б. м, и г. С. 3-4; Зеленин Д. К. Восточнославянская
этнография. М., 1991. С. 331-332; Becker R. Op. cit. S. 31-32.]
Ритуальным перевозчиком инициируемого при его попадании в мифическое
пространство лесного лагеря и символической смерти выступал конь. М.
Элиаде отмечает, что конь в ходе инициации «осуществляет «„прорыв
уровня», переход из этого мира в иные миры» [25]. Об этой роли коня в
древнеславянских инициациях мы можем судить не только по материалам
«инициационных» сказок, где, как известно, он выступает чудесным
помощником - перевозчиком сказочного героя. Реминисценции обрядового
преодоления с помощью коня границы между «этим» и «тем» светом
сохранились в инициациях многих социальных групп восточных славян эпохи
феодализма. Так, ритуал «посажения на коня» юных княжичей известен в
Древней Руси [26]. У запорожских казаков посвящения новичков обязательно
включали скачки на «диком лошаке» [27]. Символическое посажение на коня
инициируемого проводилось в украинских парубоцких громадах [28]. В ходе
испытаний, которым подвергали будущих мастеров украинские цеховые
ремесленники, число ударов нагайкой соответствовало числу символических
«коней», присуждаемых цехом [29]. Как свидетельствует фольклорный
материал, конь также играл важную роль в инициации древнерусских
дружинников [30].
[25. Элиаде М. Космос и история. М., 1987. С. 173.]
[26. Карамзин Н. М. История государства Российского. Кн. 1. Т. 1. М., 1988. С. 83, а также прим. 143-145.]
[27. Сокур А. Указ. раб. С. 29.]
[28. Боржковский В. Указ. раб. С. 768.]
[29. Сецинский Е. Материалы для истории цехов в Подолии//Труды
Подольского церковного историко-археологического общества.
Каменец-Подольский, 1904. Вып. X. С. 446.]
[30. Балушок В. Г. Исцеление Ильи Муромца: древнерусский ритуал в былине//СЭ. 1991. №5. С. 24.]
Умирая в своей старой ипостаси, испытуемый в ходе древнеславянской
инициации «перерождался» в волка и становился членом мужского «волчьего»
союза. Ритуальное перерождение инициируемых в волков (или псов) в
древности было характерно для многих индоевропейских народов, в
частности для балтов, германцев, кельтов, индоиранцев и др. [31]. Волку
отводилось большое место в мифологии и культовой практике древних
индоевропейцев и, позже, славян. Он почитался как тотемный предок и
родоначальник племени. В древних мифах вождь племени выступает в образе
волка или обладает способностью превращаться в волка [32].
[31. Иванчик А. И. Указ. раб. С. 40.]
[32. Гамкрелидзе Т. В., Иванов В. В. Индоевропейский язык и
индоевропейцы. Тбилиси, 1984. Кн. И. С. 492-495; Jakobson R., Szeftel M.
Op. cit. P. 68.]
Далеким отголоском ритуального превращения инициируемых в волков
являются легенды об оборотнях. Причем, судя по материалам этих легенд, в
волков превращают, как правило, молодых парней брачного возраста, что
соответствует возрасту инициируемых. И еще: парень, раз превращенный в
вовкулаку и затем вновь ставший человеком, не может больше быть
превращен в волка [33]. Но не только фольклор донес до нас сведения об
этом инициационном обряде. В поздних инициациях ряда славянских народов
сохранился обычай называть посвящаемых «волками». Например, так
именовали юношей, проходящих инициацию среди нищих и разбойников, а
также в косарских общинах у поляков и других западных славян [34]. На
Украине в некоторых местностях «вовком» (волком) называли парня,
принимаемого в парубоцкую громаду [35]. Сюда же следует отнести и
сравнение в «Слове о полку Игореве» дружинников князя Всеволода с
волками в рассказе об их воспитании как воинов [36], проходившем в то
время в форме инициации. В среднерусских диалектах шафер со стороны
жениха назывался «волком» [37], что, как увидим ниже, также связано с
рассматриваемым явлением, в частности с умыканием женщин членами
«волчьих» союзов.
[33. Гнатюк В. Останки передхристиянського релiгiйного свiтогляду наших
пpeдкiв//Гнатюк В. Вибранi статтi про народну творчiсть. Нью-Йорк, 1981.
С. 237.]
[34. Хорватова. Э. Указ. раб. С. 130; Tokarska J., Wasilewski J. S., Zmyslowska M. Op. cit. S. 96.]
[35. РФ ИИФЭ. Ф. 1-1 доп. Ед. xp. 30. Л. 1.]
[36. Слово о полку Игореве//»"Изборник». Сборник произведений Древней
Руси (Библиотека всемирной литературы)/Составл. и общая ред. тома Л. А.
Дмитриева и Д. С. Лихачева. M., 1969. С. 198.]
[37. Иванов В. В., Топоров В. В. Волкодлак//МС. С. 127-118.]
Как же проходил сам ритуал превращения инициируемого в волка? Можно
предположить, что эта операция совершалась путем одевания волчьей шкуры,
опоясывания и употребления опьяняющих веществ. В частности, так
совершался в древности этот ритуал у родственных славянам народов [38].
На это же указывают данные славянской этнографии и фольклора. В
молодежных объединениях западных славян, например, известен обычай
наряжать инициируемых волками. У поляков посвящаемый при этом должен был
по-волчьи выть и кусаться, изображая волка [39]. В украинских легендах
вовкулаки - это всегда люди, одетые в волчьи шкуры, под которыми имеется
даже одежда. Аналогичные сведения содержит также великорусский и
белорусский фольклор. Само превращение юноши в оборотня зачастую
происходит путем набрасывания на него волчьей шкуры. Нередко
указывается, что при этом человека опоясывали особым поясом, на котором
завязывали магические узлы [40]. (Напомним в этой связи о так называемых
«волчьих рубахах» и «волчьих поясах» у немцев.) [41]. И князю-оборотню
Всеславу в детстве волхвы завязывали на голове «науз» (узел). Как
известно, для первобытных людей характерны представления о том, что
человек, надевающий шкуру животного, сам превращается в него [42].
Магическое значение пояса как замка, оберега, символа мужской силы и
власти, а также узлов, завязываемых во время колдовских обрядов,
общеизвестно [43].
[38. ИванчикА. И. Указ. раб. С. 41; Worterbuch der deutschen Volkskunde.
Begnindet von 0. A. Erich und R. Beitl. Stuttgart, 1974. S. 963.]
[39. Воропай О. Указ. раб. С. 447; РФ ИИФЭ. Ф. 1-2 доп. Ед. xp. 302. Л. 8 об.]
[40. Гнатюк В. Указ. раб. С. 237, 238; Иванов П. В. Указ. раб. С. 234;
Афанасьев А. Н. Древо жизни. Избранные статьи. M., 1982. С. 404-405.]
[41. Worterbuch der deutschen Volkskunde. S. 293.]
[42. Семенов Ю. И. Как возникло человечество. М., 1966. С. 343.]
[43. См.: Маслова Г. С. Народная одежда в восточнославянских
традиционных обычаях и обрядах XIX - начала XX в. M., 1984. С. 45-46;
Забылин M. Русский народ, его обычаи, обряды, предания, суеверия и
поэзия. М., 1880. С. 410-411, 420.]
Важным моментом инициации было вступление неофитов в контакт с духами
предков [44]. В нашем случае посвящаемые, видимо, вступали в контакт не
только со своими предками-людьми, но и с духом тотемного предка - волка.
Это достигалось путем потребления наркотических веществ, вызывавших
безумие и галлюцинации у инициируемых. Об использовании галлюциногенов в
древнеславянских инициациях на материалах сказок делает вывод В.Я.
Пропп [45]. Магический напиток пьет и Илья Муромец при прохождении
инициации [46]. Р. Рейдли приводит описание колдовского обряда
превращения человека в волка, существовавшего в древности на Руси,
несомненно связанного с древнеславянской инициацией, который включал и
потребление галлюциногена. Человек ночью рисовал круг и разжигал в
середине огонь, на котором нагревал сосуд с наркотическим веществом,
состоящим из растительных компонентов. Затем он наклонялся, дышал
испарениями и произносил заклинание, в котором вызывал «духа серого
волка» и просил сделать его оборотнем «сильным и жестоким», наделить
«скоростью лося», «когтями медведя», «умом лисицы», «силой быка»,
«глазами кошки», «плавучестью рыбы», «обонянием собаки» и
«прожорливостью свиньи». После этого инициируемый трижды целовал землю,
прыгал через огонь и вертелся с сосудом в руках, выкрикивая: «Сделай
меня оборотнем, чтобы я ел мужчину, женщину, ребенка. Я желаю крови,
человеческой крови, дай мне ее в эту же ночь. Великий дух волка, дай это
мне. Я твой и сердцем, и телом, и душой» [47]. (Ср. приводимый И. П.
Сахаровым заговор оборотня, в котором человек говорит о себе как о
«волке мохнатом», у которого «на зубах... весь скот рогатый». Он просит у
месяца: «Расплавь пули, притупи ножи, измочаль дубины, напусти страх на
зверя, человека и гады, чтобы они серого волка не брали и теплой бы с
него шкуры не драли») [48].
[44. Becker R. Op. cit. S. 16-18.]
[45. Пропп В.Я. Указ. раб. С. 89-90.]
[46. Былины/Составитель, автор предисловия и вводных текстов В. И.
Калугин (Классическая библиотека «Современника»). M., 1986. С. 105-107.]
[47. Ridley R. A. Op. cit. P. 324.]
[48. Сахаров И. П. Сказания русского народа. СПб., 1885. С. 59-60.]
Когда галлюциноген начинал действовать, инициируемому являлось видение
духа волка-предка. В древнем колдовском обряде он выглядел как высокое
существо с большими человеческими конечностями, заканчивающимися лапами
волка, с волчьими головой, ртом и ушами, но с человеческими носом и
глазами [49].
[49. Ridley R. A. Op. cit. P. 324.]
В легендах об оборотнях обращает на себя внимание время превращения
человека в волка. В большинстве случаев оно «привязано» к той или иной
сакрально отмеченной временной точке - Пасхе или другому церковному
празднику, времени церковной службы, утру, весне [50]. Возможно, это
свидетельствует о приуроченности древних инициаций к определенным
празднично-обрядовым событиям годового цикла. Это отмечает и Т.А.
Колева, предположив, что инициации у древних славян «привязывались» к
новогодним праздникам или к весне [51]. Как известно, весна в
древнеславянской традиции - время наступления Нового года. По-видимому,
древние инициации были приурочены к началу Нового года, поскольку именно
новогодние обряды выступают в годовом цикле как «космические инициации»
[52].
[50. Иванов П. В. Указ. раб. С. 294; Новицкий Я. П. Указ. раб. С. 29;
Про вовкулакив. С. 544; Ревякин П. Вовкулаки (невро-литвины)//0снова.
1861. № II-12. С. 135.]
[51. Колева Т. А. Весенние девичьи обычаи у некоторых южнославянских народов//СЭ. 1974. № 5. С. 28.]
[52. Дьяконов И. М. Архаические мифы Востока и Запада. М„ 1990. С. 130.]
Пройдя ритуал перерождения в волка, юноши становились членами мужского
«волчьего» союза. Но на этом инициация не заканчивалась; а начинался
второй ее этап. Проведение инициации в несколько этапов характерно для
многих народов. У древних славян она также, видимо, проходила в два
этапа. Об этом свидетельствует не только двуэтапность древних инициаций у
родственных славянам индоевропейских народов [53], но и позднейший
этнографический материал. Так, у восточных славян эпохи феодализма
прослеживается четкое деление молодежи на два возрастных слоя -
подростковый и юношеский. Такое деление, по мнению исследователей,
восходит к древнеславянской эпохе [54]. У украинцев и западных славян
юноши объединялись в особые союзы (парубоцкие громады), восходящие к
древним мужским союзам. Членство в таких объединениях оформлялось
особыми инициациями, в структуре которых тоже прослеживаются два этапа
[55]. Деление на два возрастных слоя и двуэтапность инициаций были
характерны для городских ремесленников (этапы ученичества и
подмастерничества) [56], а также древнерусских дружинников (деление
младшей дружины на две части по возрастному принципу) [57].
[53. См.: ИванчикА. И. Указ. раб. С. 40-41.]
[54. Грушевський М. Указ. раб. С. 1; Гринкова Н. П. Родовые пережитки,
связанные с разделением по полу и возрасту//СЭ. 1936. № 2. С. 24;
Бернштам Т. А. Молодежь в обрядовой жизни русской общины XIX - начала XX
в. Л., 1988. С. 52-98.]
[55. Хорватова Э. Указ. раб. С. 162-173; Дикарев М. Указ. раб. С. 173-202; РФ ИИФЭ. Ф. 1-2 доп. Ед. xp. 302.]
[56. См.: Балушок В. Г. Обряды и обычаи жизненного цикла украинских цеховых ремесленников. С. 44-49.]
[57. См.: Карамзин Н. М. Указ. раб. С. 95, 99, 146, прим. 476, 510.]
Юноши, прошедшие посвящение в члены «волчьих» союзов, становились
молодыми воинами-»"волками». Они должны были некоторое время жить вдали
от поселений «волчьей жизнью», т.е. воюя и грабя. Это была как бы вторая
лиминальная фаза, наступавшая после ритуального перерождения юноши в
волка и посвящения его в члены союза [58]. Такие союзы молодых воинов и
их «волчьи» занятия хорошо изучены для германской, индоиранской,
греческой, латинской, скифской, а также балтской традиций [59]. В
былинной дружине богатыря-оборотня Волха Всеславьевича видны характерные
черты «волчьего» союза молодых воинов. Это и возраст ее членов - «по
пятнадцати лет», и обучение их «ко премудростям», и особенно их военные и
разбойничьи занятия. (Ср.: "- Гой еси вы, дружина хоробрая! / Ходите по
царству Индейскому. / Рубите старова, малова, / Не оставьте в царстве
на семена, / ...А и ходят ево дружина по царству Индейскому, / А и рубят
старова, малова») [60]. Характерно, что при завоевании царства
Индейского Волх Всеславьевич и его дружина используют свою способность к
оборотничеству. В легендах об оборотнях также одним из главных моментов
является разбой людей-волков. Они нападают на домашний скот, причем не
только в поле, но и в деревне. Говорится в легендах и о нападении
оборотней на людей [61]. Ясно выступает «волчье», разбойничье поведение и
в приведенных выше текстах заговоров, произносимых при превращении
человека в волка. Средневековый хронист Олаус Магнус в своей «Истории
готов, шведов и вандалов» рассказывает о том, как уже в период
средневековья члены балтских «волчьих» союзов, находясь в состоянии
наркотического опьянения, занимались разбоем, нападали на поселения,
грабили и убивали людей [62].
[58. О связи оборотничества с лиминальной фазой инициации см.: Еремина В. И. Указ. раб. С. 137.]
[59. Иванчик А. И. Указ. раб. С. 40; Дьяконов И. М. Указ. раб. С. 124, а также прим. 10 на с. 215.]
[60. Былины... С. 60-61; см. там же былины «Вольга», «Вольга и Микула». С. 90-97.]
[61. Народнi оповiдання й казки. С. 69, 70; Новицкий Я. П. Указ. раб. С.
27; Гнатюк В. Указ. раб. С. 237: Про вовкулакив. С. 544; Иванов П. В.
Указ, раб. С. 294; Kolberg О. Dziela wszystkie. Т. 31. Pokucie. Cz. III.
Wroclaw; Poznan, 1963. S. 107-108.]
[62. Цит. по: Ridley R. A. Op. cit. P. 325.]
Реминисценция «волчьего» поведения юношеских инициационных союзов
архаической эпохи прослеживается в поведении членов парубоцких громад
украинцев и западных славян, а также средневековых ремесленных
подмастерьев. Члены таких молодежных союзов совершали своего рода
ритуальные набеги на деревни и дворы отдельных хозяев, балансировавшие
подчас на грани настоящего разбоя. В ходе таких «проказ» и «развлечений»
парни воровали продукты и животных для общих «складок», разбирали
заборы на дрова, уносили солому для устройства ночевки. У хозяев, чем-то
им не понравившихся или не пускающих девушек на улицу, ломали и
разбирали хозяйственные постройки, снимали ворота, раскрывали избы,
вытаскивали на крышу телеги и лошадей, опустошали огороды и т. п. [63]. О
ремесленных подмастерьях, объединенных в господы, средневековые
документы сообщают, что они во время подмастернических странствий
«пьянствуют», «делают бунты», «берутся за сабли», «забавляются
гулянками» и пр. [64].
[63. Дикарев M. Указ. раб. С. 191, 192, 201, 237; Воропай О. Указ. раб. С. 30.]
[64. Соцiальна боротьба в мiстi Львовi в XVI-XVIII ст.//Зборник документiв. Львiв, 1961. С. 16, 65, 401.]
Во многих легендах об оборотнях бросается в глаза сопряженность
превращения юноши в волка со вступлением в брак и началом брачной жизни.
Часто рассказывается о превращении в волков целого свадебного поезда
[65]. В «инициационных» сказках, как правило, события, повествующие об
инициации героя, предшествуют его женитьбе [66]. Исследователи отмечают,
что «имеется прямая связь в славянской и балтской традициях между
свадебным ритуалом и ликантропией» [67]. Такая связь объясняется, по
нашему имению, тем, что члены мужских «волчьих» союзов умыкали девушек,
которые жили с ними в мужских домах и с которыми они позже вступали в
брак. Умыкание девушек членами юношеских «братств» и проживание их в
мужских домах сохранялось у некоторых народов Индии до недавнего времени
[68]. Определенные пережитки добрачной свободы молодежи, сопряженные с
существованием парубоцких и дiвоцьких громад (совместная ночевка в общем
помещении и пр.), у украинцев, а также у южных славян свидетельствуют о
существовании данного обычая у наших предков в далеком прошлом [69].
Брак умыканием вообще был одной из самых распространенных форм брака у
древних индоевропейцев. Причем эта форма брака, как показывают
исследования лингвистов, связывалась с «людьми-волками». В частности,
существовала формула «быть волком», что означало «особый юридический
статус при брачном обряде похищения женщины» [70]. «Повесть Временных
лет» свидетельствует о распространении этого обычая и у древних славян
[71]. Типичную картину захвата женщин членами «волчьего» союза мы видим в
былине о Волхе Всеславьевиче. Здесь дружинники Волха, рубя «старова,
малова, / А и только оставляют по выбору / Душечки красны девицы». «А и
те ево дружина хоробрая / И на тех девицах переженилися» [72]. На
бытование в прошлом умыкания женщин членами «волчьих» союзов указывает
уже упоминавшееся название шафера со стороны жениха «волком»,
сохранившееся в среднерусских говорах. Об этом же свидетельствует и
украинское поверье, согласно которому боярин со стороны жениха часто
является вовкулакой, а также то, что особая угроза жениху превратиться в
волка существует, когда невесту берут из другой деревни [73]. (Ср.
заговор примака из Прионежья: «Я иду, зверь лапист и горд, горластый,
волк зубастый; я есть волк, а вы есть овцы мои») [74].
[65. Материалы по свадьбе и семейно-родовому строю. С. 129-130; Про
вовкулакив. С. 544; Иванов П. В. Указ. раб. С. 293-296; Исаевич С. Н.
Еще рассказ о вовкулаках и чаровниках//Киевская старина. 1883. № 12. С.
700.]
[66. См., например: Народные русские сказки А. Н. Афанасьева. № 125,
129, 131, 136, 156, 159; Малорусские народные предания и рассказы. Свод
М. Драгоманова. Киев, 1876. №6 и др.]
[67. Ridley R. А. Op. cit. Р, 322.]
[68. Дьяконов И. М. Указ. раб. Прим. 10 на с. 215.]
[69. Сумцов Н. Ф. Досветки и посиделки. Киев, 1886. С. 12; Чернышев Н.
Н. К вопросу о «парубоцтве», как особой общественной группе//Киевская
старина. 1887. №11. С. 504-505.]
[70. Гамкрелидзе Т. В., Иванов В. В. Указ. раб. С. 256-258, 493.]
[71. Повесть Временных лет. М.; Л., 1950. Т. 1. С. 15.]
[72. Былины... С. 61.]
[73. Иванов П. В. Указ. раб. С. 295, 296.]
[74. Забылин М. Указ. раб. С. 374.]
Вопрос о божестве-покровителе инициаций и «волчьих» союзов весьма
сложен. В качестве такового у древних индоевропейцев выступал
бог-воитель. Но у разных народов были разные божества-покровители. У
индоиранцев, например, это был громовержец, у германцев - бог загробного
мира Водан (Один). Р. Рейдли, специально изучавший вопрос о покровителе
инициаций у балто-славян, считает, что это мог быть и Перун/Перкунас, и
Велес/Велняс [75]. Действительно, если рассматривать фольклорный
материал, в том числе легенды об оборотнях, то в большинстве случаев в
качестве хозяина волков, «волчьего бога» выступает св. Юрий (Георгий),
заменивший, как известно, древнего громовержца Перуна. Кстати, св.
Георгий являлся покровителем инициационных союзов у осетин [76]. Но,
во-первых, св. Юрий заменил после христианизации не только Перуна, а в
какой-то мере и Белеса [77], и во-вторых, покровителем волков, в
частности, в ряде регионов Украины, считался св. Николай,
ассимилировавший и заменивший (наряду с Власием) Велеса [78] (заметим,
что по одному украинскому поверью, вовкулакой человек становится в день
св. Юрия, а в человека опять превращается на Николу зимнего) [79]. Р.
Рейдли также больше склоняется к мысли, что покровителем
древне-славянских инициаций выступал Белее [80]. Поскольку для инициаций
была характерна ритуальная смерть посвящаемых и пребывание в
потустороннем мире с последующим превращением их в волков (хтонических
животных), можно предположить, что роль покровителя выполнял Велес. Как
известно, именно с ним связывается способность к оборотничеству, он
выступает божеством потустороннего мира [81]. В то же время и роль
громовержца Перуна в ходе мужских инициаций древних славян вполне
очевидна. В частности, в ходе инициаций, как свидетельствует анализ
сказок, реализовывался так называемый «основной» миф о поединке
громовержца (Перун) и его змеевидного врага (Белес) [82]. Былинный Волх
также реализует тему и Змея-Велеса, и его противника Громовержца [83].
На это же указывает и образ «волчьего бога» св. Юрия - Перуна. Можно
предположить, что Велес выступал покровителем на первом этапе инициации,
во время которого происходило ритуальное перерождение инициируемых в
волков. Возможно, совершалось символическое проглатывание их Змеем -
Велесом, о чем свидетельствует материал «инициационных» сказок (см.
выше). Проводили инициацию жрецы культа Велеса, принимавшие эстафету от
жриц Мокоши, встречавших инициируемых в лесу. Велес вообще является
«жреческим» богом, носителем жреческих функций и достоинств [84]. Роль
жрецов в обряде инициации в какой-то мере видна из фольклорных образов
врожденных оборотней, которые могут не только сами превращаться в
волков, но и превращать других [85]. Свойства таких жрецов присущи
образам Волха Всеславьевича, Вольги и Всеслава Полоцкого. Вместе с тем
можно допустить, что покровителем «волчьих» союзов, объединявших молодых
воинов, главным занятием которых была война, выступал уже бог-воитель
Перун.
[75. Ridley R. A. Op. cit. P. 326-330.]
[76. Иванчик А. И. Указ. раб. С. 43.]
[77. Иванов В. В., Топоров В. Н. Велес//МС. С. 120.]
[78. Франко I. Людовi вiрування по Пiдгiрiю//Етнографiчний збiрник. Львiв, 1898. Т. V. С. 171.]
[79. Воропай О. Указ. раб. С. 10.]
[80. Ridley R. A. Op. cit. Р. 328-330.]
[81. См.: Иванов В. В., Топоров В. Н. Велеc. С. 120; их же. Волх//МС. С. 129.]
[82. Иванов В. В., Топоров В. Н. Иван Царевич//МС. С. 229; см. также: Пропп В. Я. Указ. раб. С. 276.]
[83. Иванов В. В., Топоров В. Н. Волх. С. 129.]
[84. Попович М. В. Мировоззрение древних славян. Киев, 1985. С. 93, 106.]
[85. Иванов П. В. Указ. раб. С. 293-296; Легенди та перекази. С. 59-60. О
связи оборотничества С «всеведением» и жреческой функцией см.:
Гамкрелидзе Т. В., Иванов В. В. Указ. раб. С. 492-494.]
После того как в многочисленных боях и разбойничьих походах члены
«волчьих» союзов доказывали свою силу и мужество, они, по-видимому,
проходили заключительные обряды инициации - возвращение в свою общину и
посвящение в полноправные ее члены. Ритуалы реинкорпорации
юношей-»"волков» в общество осмысливались как их новое рождение уже в
качестве людей. Это выражалось в смене имени, одежды, в ритуальной
стрижке, т. е. в формах реального изменения облика, что является общей
закономерностью всех переходных обрядов [86]. Этнографические материалы
свидетельствуют об этом достаточно убедительно. Так, смена имени в ходе
инициации характерна не только для первобытных народов, но и для славян и
их соседей в историческое время. В частности, украинские, чешские,
польские, а также западноевропейские цеховые ремесленники в период
средневековья проходили особый обряд переименования, имитировавший
церковное крещение новорожденного [87]. Обряд переименования совершался и
у древнерусских дружинников, и у запорожских казаков [88]. В посвящении
юношей в косарских общинах поляков принимал участие и «крестивший»
инициируемого «ксендз» [89]. «Крещение» парубков и молодых косцов было
распространено у словаков [90]. О новом рождении инициируемого
свидетельствовало и надевание им новой рубахи (у поляков) и вообще новой
одежды, соответствовавшей новому статусу посвящаемого в молодежных
объединениях украинцев, болгар, словаков, поляков [91]. Пережиточные
явления древних инициаций, сохранявшиеся среди русских, тоже включали
надевание новой одежды [92].
[86. Еремина В. И. Указ. раб. С. 139, 140.]
[87. Цехова книга бондарiв, стельмахiв, колодiiв, столярiв мiста
Камьянця-Подiльського вiд 1601 до 1809 р. Киiв, 1932. С. 57, 59, 165;
Worterbuch der deutschen Volkskunde. S. 326-327.]
[88. Балушок В. Г. Исцеление Ильи Муромца. С. 22; Яворницький Д. I. Iсторiя запорозьких козакiв. Киiв, 1990. Т. 1. С. 147-148.]
[89. Воропай О. Указ. раб. С. 447.]
[90. Хорватова Э. Указ. раб. С. 163, 168.]
[91. Воропай О. Указ. раб. С. 55; Заглада Н. Указ. раб. С. 74; Колева Т. А. Указ. раб. С. 82; Хорватова Э. Указ. раб. С. 172.]
[92. Зеленин Д. К. Обрядовое празднество совершеннолетия девицы у русских//Живая старина. 1911. Вып.2. С.238-245.]
Тексты легенд содержат указания именно на перерождение оборотней в
людей. Так, часто орудиями превращения оборотня в человека выступают
хомут и ухват. В этой операции участвует и мать оборотня [93]. Как
известно, ухват, через который должен прыгать превращаемый, является
чисто женским атрибутом, а хомут, сквозь который надо пролезть, чтобы
стать человеком, выступал эквивалентом детородного органа [94]. При
превращении волков-оборотней в людей с них снимают волчьи шкуры,
развязывают «волчьи пояса» и затем одевают в новые человеческие одежды, в
частности в рубаху [95].
[93. Иванов П. В. Указ. раб. С. 295, 296; Гринченко Б. Д. Из уст народа. Чернигов, 1901. С. 175; Гнатюк В. Указ. раб. С. 237.]
[94. См.: Байбурин А. К. Семиотический статус вещей и
мифология//Материальная культура и мифология (Сб. МАЭ. Т. XXXVII). Л.,
1981. С. 225.]
[95. Про вовкулавив. С. 544; Гнатюк В. Указ. раб. С. 237; Иванов П. В. Указ. раб. С. 293-295.]
Легенды рассказывают также, что оборотней при их перерождении в людей,
как правило, били (палкой, бичом и др.), чтобы «разбить» волчьи шкуры. В
инициации других индоевропейских народов, например осетин, входил
ритуал перековывания и закаливания инициируемых [96]. С ним можно
сопоставить широко распространенный среди восточных славян сказочный и
легендарный сюжет о перековывании кузнецом старых людей на молодых [97],
который, как отмечает В. Я. Пропп, связан с инициациями [98]. Все это
дает основание предположить, что у древних славян на заключительном
этапе инициации совершалось, возможно, ритуальное перековывание
инициируемых кузнецом. А кузнец в мифологии, как известно, -
демиургический персонаж, «наделенный сверхъестественной созидательной
силой» [99].
[96. Иванчик А. И. Указ. раб. С. 41.]
[97. См., например: Гiппiус В. Коваль Кузьма-Демьян у
фольклорi//Етнографiчний вiсник. Киiв, 1929. К.н, 8. С. 24; Народные
русские легенды А. Н. Афанасьева. Новосибирск, 1990. С. 165-170.]
[98. Пропп. В. Я. Указ. раб. С. 97.]
[99. Иванов В. В. Кузнец//МНМ. М., 1980. Т. 2. С. 21.]
Еще одним обрядовым действием, входившим в заключительный этап
инициации, была, вероятно, ритуальная стрижка и бритье посвящаемого.
Известно, что у древних германцев юноши на протяжении инициации не
брились и не стриглись. И лишь после прохождения ими всех этапов
инициации, при посвящении в полноправные члены общины производились
ритуальные стрижка и бритье [100]. У западных славян инициации юношей
еще в XIX в. включали стрижку и бритье. А в объединениях польских нищих и
воров посвящаемые не брились и не стриглись на протяжении почти всей
инициации и лишь в конце ее их брили и состригали длинные волосы [101].
Среди восточных славян в XIX - начале XX в. ритуальные постриги
совершались зачастую 2 раза - на первом году жизни, а затем в 6-8 лет
или даже при наступлении совершеннолетия юноши [102]. Возможно, это
отражало древнюю традицию ритуального пострижения, проводившегося 2 раза
на протяжении инициации. Ведь обрядовые постриги связаны с ритуальным
перерождением, которое, как видим, происходило дважды в ходе инициации.
Это относится и к символической роли коня, который перевозил
инициируемого на «тот» свет и обратно. Можно предположить, что на
заключительном этапе инициации» когда юноши умирали в качестве «волков» и
возрождались как люди, имел также место ритуальный переезд на лошади из
«того» света в мир людей.
[100. Worterbuch der deutschen Volkskunde. S. 3.]
[101. Хорватова Э. Указ. раб. С. 1.73; Tokarska J., Wasilewski J.S., Zmyslowska M. Op. cit. S. 96.]
[102. Кузеля 3. Указ. раб. С. 106, 142; Дикарiв М. Чорноморскi народнi
казки и анекдоти // Етнографiчний збiрник. Львiв, 1896. Т. II. С. 30.]
В заключение отметим, что многие высказанные положения являются весьма
гипотетичными. В связи с этим автор видит смысл статьи как раз в
постановке вопросов, а не в их окончательном разрешении. Дальнейшие
исследования данной проблемы позволят уточнить, дополнить,
конкретизировать и исправить как общую картину древнеславянских
инициаций, так и реконструкцию отдельных ритуалов и их компонентов.
|
Категория: Славянские обряды | Добавил: Varn (18.05.2013)
| Автор: В.Г. Балушок
|
Просмотров: 2024
| Рейтинг: 0.0/0 |
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
|
|